С П О Г А Д

Невже, кохана, назавжди сплюндровано,
Мов рідну землю, щирості стежки?
Дивлюсь на місяця, що вабив зачаровано,
Коли ми йшли до щастя навпрошки…

Живу тепер прив"ялою билиною,
Та цур мені, навіщо я про те?
Живу, як всі.Зі світу вже не згину я,
Це так. А далі що? … Пусте…

Невже то гріх – завжди, щоденно плакати,
Обличчя приховавши від усих,
Шукаючи в домівці закути,
Щоб уявити твій щасливий сміх;

І по містах далеких, запилюжених
Блукаючи, страждати без кінця,
Шукати в днях шалених і напружених
Твоіх очей осяйні озерця?

Кохана, рідна, доле неприборкана,
Візьми мене в свої чудні світи;
Чи поверни кохання недоторкане,
Чи в небуття навіки відпусти!

Жовтень 1990 року.



ЖЕСТОКИЙ РОМАНС

Окна людские – такие же тёплые…
Неужто всё было лишь только вчера?
Чувства вчерашние, добрые, лёгкие-
Разве годятся уж лишь для пера?

В трубке задёрганной – голос с металлом-
Надо гостинницу, хату для встреч…
Слышу подспудно: "Таких вот – навалом,
Ты же меня не старался сберечь…»

«Преданный голос, глаза с откровением-
Это теперь я другому отдам!.."
Милая, знаешь, иные мгновения
Много дороже, чем жизненный хлам.

Случайный звонок этот, видимо, значит:
«Мне бы шампанского, музыки, свеч!
Ты мне не дал – я переиначу,
Что не по-моему – сдую, как смерч!"

Свеч грошевых тают отблески блёклые,
Игры шампанского, трепет лица…
Руки людские такие же тёплые.
Руки – согреют. А как же сердца?

4 ноября 1990 года.



ПИР ПОЭТОВ

В рожу плюнет жизни муть,
Мы её – стихами!
Казачки лихие ржут
По степям верхами!

Эскадроны рифм плывут
Бурными ручьями,
Рифмачи не воду пьют –
Водку стаканами.

Как проклятая собьёт
С ног орла какого –
Так другой орёл запьёт:
Ну, свали другого!

Стих с утра фонтаном прёт –
Шир-р-рока натура!
Без устатку водку жрёт
Русская культура…

Без даты. 1990 год.




АЭРОПОРТ

Извечный мой приют – аэропорт.
В скитаниях моих по белу свету,
И в поисках любви, которой нету,
Ты взял меня на борт, аэропорт.

Да, правда, я – ничтожное созданье,
Призванием я – спутник, не ракета,-
Не нужный даже для своей планеты
Вертящийся обломок мирозданья.

Ведь спутники планет не выбирают –
Лишь повинуются законам притяженья,
И, несмотря на мненья и сомненья,
К назначенной орбите прилетают.

А на планете – распри, мор, переворот.
А вдалеке – лишь блеск звезды холодной,
Беспомощный, как зов мечты бесплодной…
А нынче мой приют – аэропорт.

…Я греюсь близ него холодной водкой
И полуночным послепраздничным обедом,
И с добрым другом задушевною беседой…
На дно мне не уйти – подводной лодкой.

11 декабря 1989 года, 00часов 30 минут.



* * *
Вы – валяетесь на пляже,
Мы – стреножены в полях;
Не присядешь, не приляжешь –
Только б стебель не зачах...

***
ДИЛЕММА
Хотите властвовать умами!
Но вы скажите: на хрена?
Когда пусты твои карманы –
Тогда и слава не нужна!

1989 ?



ПУТЬ В НЕБО

Мы поспешим, когда раздастся «SOS»
В нутре распоясавшейся метели…
Жить хорошо лишь там, где крут утёс,
Где так колючи девственные ели!

Пусть скучно нам, когда в горах туман,
На скалах – льда серебрянные путы,
А наш начспас, пока не очень пьян,
Нас просто так не пустит на маршруты.

…С рассветом – рассмеётся синева,
И отшвырнёт фату вершина в небе,
Умолкнут и аккорды, и слова –
Минуты сочтены, и брошен жребий.

Готов, приятель? Счастью ты не верь –
Оно соврёт, как глупая девчонка
Наш путь лежит вперёд и только вверх,
Где коротки команды и негромки.

1990 ?



МНЕ БЫ НЕБА…

В душный полдень чужая жена
Не моим меня кормит обедом,
И бежать мне (Моя ль в том вина?)
На чужую работу! А мне бы…

Мне бы неба кусок своего,
Чтоб зелёную рукопись листьев
Прочитать на заре повезло,
И послушать пернатых артистов.

Пусть палатка распустится в срок
На уступе, где камни ребристы,
И усталость собьёт меня с ног
У подножья снегов серебристых!

1991 год.



МОНОЛОГ ГРАФОМАНА

До неба, до зірок
Волаю я:"Скажіть,
Чом творчості струмок
Не завжди жебонить?!

Чому слова з душі
Не безупинно линуть,
Чому мої вірші
Не завоюють ринок?"

…Гуркочуть небеса,
Надхмарні емпіреї:
“Тому, що словеса
Споріднені з душею!"

1991 ?



Н А Д І Я

Мій брате! Ми дістанемось джерел,
Продершись крізь крем"яні скелі,
Над котрими вита орел
Серед безмежної пустелі.

Літо 1990 року.



Э Т Ю Д

Синьорина с фигурой гимнастки!
Ты стоишь у распахнутых окон,
Ты полна неизведанной пластики…
Мне же так без тебя одиноко!



В ДОЛИНЕ

Сходит с перевала
Молодость крутая;
Песня, что певал я –
В синей дымке тает.

Там внизу, в долине
Ночью спать теплее,
Утром тает иней,
Травы зеленеют;

Там на зорьке ранней
Не гремят лавины…
А за мглой туманной –
Спрятались вершины.

1992 год.



НАРКОМАНИ

За білими дверима
Мерці зійшлись гулять -
Вони снують плечима,
Й кістками торохтять;

Вони на ацетоні
Зварили суміш злу,
Заплескали в долоні,
Й пірнули ув імлу.

28.03.92.



П О Э Т Ы

Мы пришли в этот мир,
Чуждый нам по нутру и по сути,
На развратнейший пир
Мертвецов посреди перепутья.

В их усталых глазах
Не взрастают цветы поднебесья,
И вздымается прах
От бездумного дней куролесья.

Только мы не уйдём,
За собою лишь тлен оставляя –
Мы стихом окоём
Переполним от края до края.

1992 год.



ЭВОЛЮЦИЯ

Когда не только глухаря,
Но даже могстра-человека
Занесёт природа в красную книгу,
Он сможет ощутить, что зря
Приполз из каменного века...
Чтоб показать себе большую фигу.

23.03.1992




АЛЛЕРГИЯ
НА МЕЩАНСТВО

Жить, чтоб после перейти в навоз,
Вечерами в телевизор зыря,
Нацепив очки на жирный нос,
Как руководящая проныра?

Лучше сесть на ржавый тепловоз,
И, забыв любых масштабов горе,
Унестись, держа по ветру нос,
В край, где снежно серебрятся горы.

?



НОСТАЛЬГИЯ

За чертою осталось
То далёкое, тёплое море...
Там по гальке шуршали
Вперемежку и волны, и зори.

Всё на свете ты знала,
Не звала, не рвалась, не металась...
Мне колёса стучали:
«Это всё за сертою осталось».

28.04.1992.




ТОСКА ПО ГОРАМ

Ещё не раз, ещё не раз, ещё не раз
Возьмёшь, брательник, ты свой старый ледоруб,
И на стене ещё не раз покажешь класс,
Тебя полюбят, несмотря на то что груб.

В горах, как прежде, ослепительный рассвет
Ты встретишь с нею, чтоб потом без слов
Уйти, и письма снова много долгих лет
Начнут лететь к тебе под обветшалый кров.

Тебе не вспомнят о мытье полов,
И о цене окрестных рынков на морковь,
Никто не сварит распрекрасный плов
Взамен на гор серебряный покров,

И не удержат лаской и обманом
Тебя, когда весна зовёт в дорогу,
Когда за дальним синим перевалом
Пойдут цепочкой к небу полубоги.

05.05.1992 года.




* * *
Зачем, дружище, ты теперь бухтишь?
Ты променял свободу на покой.
К жилью крадётся сумрачная тишь,
А ты ведь помнишь звёзды над горой?

1992 ?




* * *

Жить, молчать и терпеть!
Пусть неспешно года проплывают,
Коль запутался в сеть
Из тех нитей, что Парки свивают.

Проживи хоть века,
Поклоняясь Христу иль Корану,-
Вспомнишь издалека:
Нужен ты на Земле только маме!

1992 год.




***

Я скажу врагам спасибо
За обиды и печали,
Что учили меня, либо
Стих из сердца высекали.

1992 год.




***

Як вийти з ганебного кола
Каліцтва застиглих ідей,
Коли тільки й бачиш – довкола
Так мало щасливих людей?

Хто краде, хто служить сатрапу,
А інший лукавить за гріш…
А я лиш лежу на канапі,
І мрію про завтрішній вірш.

Не знаю, що буде писатись –
Елегія тиха чи гімн,
Аби тільки смуток триклятий
За мною не мчав навздогін.

За вікнами хмара похмура
На ранок пощезне, мов сон,
А думки зростаючі мури
Приглушать прадавній прокльон.

05.06.1992 року.




***

За життя не рішу
Світових теорем.
Лиш щодня по віршу б –
І ніяких проблем.

6 червня 1992 року.




ЛИСТ ДОДОМУ

Тут майже не пишуться вірші,
Не сняться щоночі слова…
На півдні усе-таки гірше –
Жар очі мої залива,

Усі більш сердиті за наших,
До зливи – повітря тяжке;
Щоправда, базари тут кращі,
Та й ціни помірні, проте

Все згадую місто, де мама –
Вже сива її голова…
Тут – мова чужої держави
Розпечені сипе слова.

23 червня 1992 року.




***
Поэты теперь не в моде,
Уже нет нужды в словах,
Что бродят по свету, вроде
Бездомных, недужных собак.

Кто был при деньгах и деле
При власти душевнобольной,
Того и теперь не съели
Ни волк, ни правитель свой,

Замена найдётся этим!..
Но горько от доли злой:
В могилах лежат поэты:
Высоцкий, Тальков и Цой.

1 июля 1992 года.




***

Едят глаза лимоны фонарей…
Я оказался в городе чужом.
Ану налей, братишка, поскорей, -
Я там ведь пью не водку, а боржом;

Зимой там хлещет ветер по щекам,
А летом душу сушит смрадный чад,
И раны старые постанывают там,
Когда бреду сквозь темень наугад.

А день придёт, и белая с крестом
Свернёт машина в провонявший двор;
Меня снесут, лежащего пластом,
И врач прочтёт последний приговор.

Осень 1992 года.




Белым снегом кончается год,
По вокзалам шатается сброд.
Я сижу, и гляжу из окна,
Как сезону приходит хана.

Мокрым снегом заляпано всё:
И деревья с травой, и дома;
И никто, даже глупый осёл
Не гуляет. Приходит зима.

Ты надежды оставь до поры,
И не лезь до тепла из норы,
Подожди, пока солнечный луч
Отогреет листву из-за туч.

15 ноября 1992 года.




Мне не заменят вас, стихи,
Ни шум чужих морей,
Ни бред любовной чепухи,
Ни хруст больших рублей;

Я буду рыцарем стиха,
И приключенья брат я;
Трудна дорога и лиха,
Но не свернуть обратно.

Своё святое ремесло
Не дам толпе на смех;
Оно гроша не принесло,
Поскольку – не для всех.

Душа поёт и слёзы льёт,
И не случайно очень
Даётся дар вершить полёт –
Того, знать, небо хочет.

9 декабря 1992 года.




Білим снігом позначені віти ялин,
Сипле спогадів борошно пам”яті млин,
Осідає те срібло на скронях моїх:
Жити в світі – то щастя велике, і гріх.




Ты – не Возрождения Мадонна,
Чёрная персидская княжна,
Ты сняла вуаль печали сонной, -
Ты одна душе моей нужна.

Над рекой, по сочным свежим травам
Облик твой плывёт у камышей…
Ты – для сердца сладкая отрава,
Ты – услада слуха и очей.

Глянь! Над Бугом виден синий парус
С чайкой белой, реющей над ним…
Что-то в жизни мне ещё досталось:
Помечтать, что я тобой любим!

?




МУЗЫКА

В эфире музыка плывёт,
Не зная границ и чужих языков.
Для всех одно она поёт:
Что ночь так тиха, что печальна любовь.

Ей грохот пушек нипочём;
Пространства поправ и лаская сердца,
Она расскажет всё, о чём
Мечтает душа в суете без конца.

Спасибо же, Вечное Небо, за то,
Что есть светлый дар – излагая, не лгать;
Последний листок, как и первый цветок
Нам в звуках дано и в словах воспевать.

?




За вікнами квіт весняний,
А в серці дощить падолист –
Блукає кохання незнане,
Що в мріях з"являлось колись…




***
Казалось нам – вот-вот мессия
Войдёт к нам с заднего двора…
Взамен – досталась ностальгией
В кармане старая дыра.

Нет ужасающих застенков,
Не видно "чёрных воронков",
Но я стою, поставлен к стенке,
Определившей грань веков.

1992 г.




* * *

Мечты не сбылись. Вот кровать,
В ней – белая жена.
И вдалеке осталась мать.
И перед ней – стена.

А твой удел – остаток дней
У власти живота
Влачить. А если хочешь – пей
С друзьями, и болтай

О том, что жизнь вокруг мертва,
А музыка свята,
Что дорожает вновь жратва,
И вот – бутыль пуста…

И лишь когда настанет ночь –
Хозяйка ясных снов,
Ты вновь обнимешь крошку-дочь,
И вспомнишь про любовь;

Потом ломающийся стих
Запишешь впопыхах, -
И умер день… И ты затих,
Как сумрак на ветвях.




***

Ой, крилами пружно тріпоче
Та птаха, що лине у вирій;
Тебе все забути я хочу,
Та серце печалує, квилить.

А птаха стривожено квилить,
Втікаючи в край полуденний,
Бо тугу силкується вилить
У прірву, у холод скаженний.

Які ж нині стали ми, люди!
Немов із країв із холодних
Тікаємо ми звідусюди,
Бо в душах - вже надлишок льоду.

12.08.93




***

С меня не спрашивайте, право, слишком строго:
Да, грешен я, но Господу молюсь,
Передо мною – небо и дорога.
До перекрёстка хоть ближайшего пройдусь.

1993?




***

Отямився… Треба писати.
Довкола – розпуста і крам.
Невже доведеться зміняти
На срібло Господень талан?

Чи тяжко тепер віршувати,
В скрутний і корисливий час?
…В московських брудних казематах
Писав же славетний Тарас!

Немає в нас грошей – от горе!
А нині ж дозволено все,
Кордони практично прозорі,
Хто хоче – непотріб везе.

За безцінь не зась купувати,
Мов жуйку, і совість, і труд,
Коли ж і пани депутати
Беруть – і жеруть, і жеруть!

Чекаємо доброго пана,
Котрий нас усіх об”єдна…
І буде не так вже й погано…
А час – миготливо мина.

О, мій недолугий народе!
Коли вже підіймешся ти?
Чи наша земля вже не родить?
Чи знову потрібні кати?!!

У храмі свічки виставляти
Вже звикли. Та й далі грішить!
Не страшно вам, мами і тата
Без спадку дітей залишить?

1994 рік.




***

Когда тебя не любят – трудно пишется,
И не поётся вовсе почему-то;
А фонари от ветра всё колышатся,
И замирает в колбе столбик ртути;

Зверьком мохнатым засыпают сумерки,
И новый вечер – внове одинокий;
Спасибо Господу – не все надежды умерли,
Не преданы стремленья дум высоких.

03.11.1994



***
В этом доме мне что-то не пишется,
Не счастливится в нём почему-то;
Тишина за окном еле слышится,
И уходят, уходят минуты.

Клёна контур сквозь синь чуть колышется,
Лунный свет пробивается смутно;
Моя радость никак не отыщется –
Заблудилась в потёмках как-будто.

Ты всё смотришь глазами озёрными –
Всюду видишься мне поминутно,
А слезинки всё сыпятся зёрнами…
Ну зачем же они всё бегут-то?

Ты же знаешь: во время удачное
Приезжаю к тебе не попутно –
Улетят привидения мрачные
С грозных скал, ниспадающих круто!

Ты усни, убаюкана песнями
Ветра, с моря летящего птицей…
Несмотря ни на что, всюду вместе мы,
И светлы наши схожие лица!

15.06.1995 года.




***
Я сліз твоїх, звичайно, не бажаю:
Покинь мене, завжди щаслива будь;
У сутінках пухнастих заклинаю:
“Забудь мене…Забудь мене. Забудь!"

А серце захлинається від болю ,
Тернистий щлях – не хоче проминуть,
Щоб віднайти собі спокійну долю…
А серце молиться: "Ти – будь моєю… Будь!"

21.07.1995 року.





***

За віщо такий подарунок
Звичайній людині – мені?
Твій погляд. Кохання. Цілунок.
Блакитні й палаючі дні.

Навіщо сумні твої очі
Ховають притишений біль?
Ніколи я більше не хочу
Пізнати любовних похміль.

Кохання твоє волооке –
То шана найвища і честь;
Сіяння Господнє високе
Нас кличе до нових пришесть.

22.07.1995 року.

Продолжение здесь
Гостевая
Познакомься с народом
Напишите мне